О. Бочкарев (ВПК при Правительстве РФ): Технологический прорыв нам необходим во всем

ВПК Олег Бочкарев, заместитель председателя военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ, в эфире программы "Арсенал" радиостанции "ЭХО Москвы" рассказал о перспективах развития стрелкового вооружения России.

С.БУНТМАН - Добрый вечер, открываем очередное заседание. У нас в гостях Олег Бочкарев - заместитель председателя военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ. Добрый вечер! Рад снова встретиться.

О.БОЧКАРЕВ – Да, добрый вечер, уважаемые коллеги. Рад нашей новой встрече, и добрый вечер всем нашим слушателям, которые в столь поздний час…

С.БУНТМАН – Ну, это не поздний…

Олег Иванович Бочкарев
О.БОЧКАРЕВ – Хорошо, в этот час находятся на "Эхо Москвы".

С.БУНТМАН – Я представляю ведущих. Это Александр Куренной, добрый вечер! Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман. И тем у нас довольно много, и даже вот, о проделанной работе мы будем отчитываться, не с прошлого раза, а вообще, за отчетный период.

А.КУРЕННОЙ – А отчетный период у нас полугодовой получается.

С.БУНТМАН – С чего начнем, как думаете?

А.КУРЕННОЙ – А я думаю, с отчета и начнем, причем с вещи, которой Олег Иванович пристальное свое внимание которой уделяет. Это меня интересует, что за полгода было сделано – продолжая нашу тему предыдущей программы на прошлой неделе…

С.БУНТМАН – Когда концерн Калашникова был.

А.КУРЕННОЙ – Да, концерн "Калашникова", и, что в "стрелковке" у нас, в принципе, за полгода удалось сделать. Конкретно по концерну мы поняли, но помимо концерна у нас же есть патронное производство, пороховое и еще много-много чего.

О.БОЧКАРЕВ – Я понял ваш вопрос, уважаемые коллеги. Вы очень интересно поставили нашу беседу: отчет за проделанную работу за последние полгода! Большое спасибо! Раз мы сегодня заговорили о стрелковой отрасли, давайте мы сконцентрируемся на этом вопросе. К тому же мы с вами находимся сегодня в преддверии хорошего, доброго праздника. Вы знаете, что 19 сентября будет отмечаться день оружейника. Это мы уже будем праздновать во второй раз в современной истории России, хотя профессии оружейника более трех веков. Но, тем не менее, так получилось, что праздник появился только 2 года тому назад указом президента. Здесь большое спасибо Михаилу Тимофеевичу Калашникову, который сделал очень много для того, чтобы этот праздник был, и союзу оружейников, и нашим коллегам, федеральным органам исполнительной власти, кто помогал в подготовке данного документа.

С.БУНТМАН – Почему выбрано 19 сентября?

О.БОЧКАРЕВ – 19 сентября выбран по следующим моментам, что достаточно трудно – есть такая, к сожалению, проблема, потому что очень много профессиональных праздников – многие даты заняты, чтобы не было совпадения. Мы говорили именно об осени. Ну, грубо говоря, цыплят по осени считают, результаты подводят после определенного летнего периода. И есть насколько исторических дат большой истории. Как правило, все это происходило осенью. Ну, и сам Михаил Тимофеевич сказал, что "я считаю, - как аксакал, как гуру, - который создал великое оружие – автомат Калашникова, считаю, что это должно быть в сентябре", и вот, назвал эту дату – 19 сентября. Все остальное, это уже было технология, что мы согласовали. Если говорить о результатах, то я бы хотел остановиться на следующих основных моментах, которые мы достигли в этом направлении, в стрелковой отрасли.

Мы в этом году разработали и утвердили стратегию развития отрасли. Это очень важный документ, это программный документ. Наша стратегия действует до 25-го года. Сегодня данный документ является ориентиром – сейчас такое слово модное – дорожная карта. По старому он назывался план мероприятий или план работ, по которому сегодня будут работать все и федеральные органы и промышленники, и бизнес и заказчики по подготовке производства новых стрелковых комплексов и их поставки в Вооруженные силы; не только в Министерство обороны, но всем нашим уважаемым силовикам.

Следующий момент, который происходит на рынке, может быть, это не очень заметно общественности, но, поверьте мне, это очень важный такой знаковый момент - идет перегруппировка частников в патронной отрасли. Вы знаете, что у нас 6 предприятий делают патроны для стрелкового оружия, из них 5 – это частные заводы. Только одно у нас казенное предприятие на Дальнем Востоке "Амурский вымпел". Так вот, идет интеграция частных предприятий, они объединяются под эгидой одного собственника. И, я считаю, что это будет очень хорошая предтеча серьезного технологического рывка, потому что люди приходят правильные, грамотные с технической точки зрения, с хорошим накопленным потенциалом и техническим, и организационным, и финансовым, поэтому мы здесь, честно говоря, относительно спокойны за это направление.

С.БУНТМАН –А, конкуренция не исчезнет, стимул для развития не ослабится?

О.БОЧКАРЕВ – Любая история, знаете, она идет по спирали: когда-то нужно распылять, чтобы была конкуренция, а когда-то нужно собрать волю, силы, ресурсы в единый кулак.

С.БУНТМАН – Я знаю одного человека, который говорил, что прежде, чем объединяться, надо решительно размежеваться.

А.ЕРМОЛИН – Я думал, ты про камни вспомнил – одного человека.

С.БУНТМАН – Нет-нет, не про этого.

О.БОЧКАРЕВ – Тем не менее, организационное начало затрагивает только 3 патронных предприятия из 5-ти, поэтому конкуренция будет существовать, не переживайте. Баланс, это баланс, не должно быть крайностей: или все распылено или всех собрали в единый колхоз и никакой конкуренции при этом не существует.

А.ЕРМОЛИН – Здесь нет ничего страшного, поскольку, конкуренция нужна, в общем, особенно, когда у тебя большой пул тех, кто покупает, а, сейчас, понятно, что оборонный комплекс –ключевой заказчик – я про военную часть говорю – то это, скорей всего, не конкуренция, а диверсификация исполнителей.

А.КУРЕННОЙ – Именно в патронной части у нас рынок-то диверсифицирован в большей степени все более и более популярная тема у нас становится – стрелковый спорт…

О.БОЧКАРЕВ
– Стрелковый спорт, наши уважаемые охотники – это большие потребители патронов, и даже, наверное, в большей степени, чем Вооруженные силы, потому что их просто больше, физически больше любителей охоты, а уж, тем более спортсменов любителей. Следующий момент, на котором я бы хотел ваше внимание заострить, это то, что серьезные кадровые изменения произошли в стрелковой отрасли. Более 70% генеральных директоров – это сегодня новые люди, поэтому здесь реализована задача: новая кровь, новые силы, новые люди, которые по нашему замыслу должны сделать тот прорыв, который заложен в стратегии развития стрелковой отрасли. Следующий момент – мы о нем поговорим чуть попозже – это концерн "Калашников". Именем этого великого человека назван стрелковый холдинг в городе Ижевск.

Следующий момент: мы завершили в промышленности большую работу по разработке новой экипировки военнослужащих. Там присутствуют новые образцы стрелкового оружия, поэтому, начиная с 14-го года, в армию пойдут новые автоматы, пистолеты, пулеметы, снайперские винтовки – это тоже очень важный показатель.

А.КУРЕННОЙ – Это комплект "Ратник"?

А.ЕРМОЛИН – Прямо ответ на вопрос Тани: "А, что еще входит в стрелковое оружие, кроме АК?"

С.БУНТМАН – Да, Таня у нас очень заинтересовалась, да.

О.БОЧКАРЕВ – Будет и АК, только будет немножко другое название – АК-12. Будет две модели автомата, в калибре 5,45 и 7,62, поэтому аббревиатура "Автомат Калашникова" - она сохраняется. Ну, и другие появляются названия, с другими аббревиатурами. Это наши коллеги, Ковровский завод имени Дегтярева. Они тоже подготовили два очень серьезных изделия тоже в калибре 5,45 и 7,62.

А.ЕРМОЛИН – 7,62 окончательно возвращается?

О.БОЧКАРЕВ – И возвращается, и это же проверенная история – эти два калибра, которые, в общем, за эти десятилетия доказали свое право на существование, и мы считаем, что нет никакой необходимости придумывать какой-то третий калибр – это все от лукавого. Поэтому – 5,45 и 7,62. И лоббистские большие усилия предпринимает государство, чтобы зафиксировать российских оружейников на международном рынке. Вы знаете, что сегодня проводится большая работа нашими коллегами Минэкономразвития и в МИД – это снятие определенных препон в поставке гражданского стрелкового оружия на американский рынок. Хотим или не хотим, Америка сегодня – это 70% мирового рынка гражданского стрелкового оружия. За этот рынок надо бороться. В ВТО мы вступили, поэтому, мы говорим нашим партнерам в Америке, что давайте пересматривать неправильные решения 90-х годов. Они были реально неправильны для нашего государства. Сегодня ситуация изменилась, поэтому мы рассчитываем на то, что где-то, начиная с 14-го года мы сможем поставлять нашу технику на этот рынок. Американский бизнес очень заинтересован в нашем стрелковом оружии, очень заинтересован. Они являются не в меньшей степени лоббистами перед законодателями Америки, чтобы пустить Россию на этот рынок.

А.ЕРМОЛИН – То есть, надежное стрелковое лобби.

О.БОЧКАРЕВ
– Оно надежное стрелковое лобби – оно сложное достаточно. Они же прагматичные люди, они же не потому, что хотят помочь России, а просто они торгуют. А торговать русским оружием это очень эффективно, и они очень довольны этой торговлей. А для нас это новые рынки, поэтому со стороны государства мы все делаем для того, чтобы это имело место быть. Поэтому только одно боевое оружие – это очень тяжело, и это не всегда является заказом долговременным, постоянным, потому что очень быстро насыщаются новым оружием вооруженные силы, и. что делать дальше? Опять ждать? Так не бывает. Поэтому гражданское оружие.

С.БУНТМАН – Существует ли в стрелковом оружии, в запасах и в складах проблема утилизации и насыщения старыми боеприпасами?

О.БОЧКАРЕВ – Если говорить в целом про накопленные запасы вооружения и техники, конечно, это большая проблема. Мы накопили за последние 30-40-50 лет очень большие запасы вооружения и военной техники. Учитывая, что в 90-е годы большого развития не было, мы работали и использовали тот запас, который у нас имел место быть. Сейчас, когда реализовываются масштабные программы перевооружения, эта техника уже морально устарела, как минимум, а подчас, она и физически устарела. Поэтому государство сегодня финансирует программу утилизации военной техники. Эта программа у нас идет более 10 лет. Конечно, можно говорить о том, насколько она успешно или не успешно идет, как говорится, за один раз все не перелопатишь. Сегодня накопленные запасы, в том числе, сдерживают и новые заказы, потому что новая техника должна куда-то прийти, ее нужно где-то размещать. Известна эта кусачая проблема боеприпаса, много о ней говорили, знаем все истории, связанные с утилизацией путем подрыва Министерством обороны. Сегодня эта ситуация приходит в нормальное русло, вы видите, что прекращены данные виды утилизации, сегодня идет нормальная стандартная работа. Проблемы есть, я не говорю, что там все безоблачно, все просто получается, но, тем не менее, это боле интересная задача, чем, вообще, ничего не делать. Кроме того, мы рассчитываем, то эта программа до 20-го года и мы однозначно решим к этому моменту проблему всех старых запасов техники.

С.БУНТМАН – Когда мы говорим, Олег Иванович, о технологическом прорыве – эти все организационные меры, всевозможные укрупнения и так далее – они связаны с необходимостью прорыва. Что мы имеем в виду? Ну, например, когда мы говорим о стрелковом оружии, о боеприпасах, вот, именно прорыв. Когда говорили о предприятиях, производящих боеприпасы, вы говорили, что необходимо технологический прорыв. В чем он состоит?

О.БОЧКАРЕВ – Технологический прорыв нам необходим во всем, потому что, последние 20 лет – это исторический кусок новой России становление государства привел к тому, что мы серьезно недофинансировали развитие производства в обороностроительном комплексе. Такая возможность наполнения финансовыми ресурсами появилась где-то в начале 2000 года. Это были первые шаги, более активно это пошло после 2005 года, ну, а после 2008-10 года это очень большие высокие темпы, инвестиции государства в технологическое развитие. Мы отстали в технологиях – надо догонять, потому что мир за 20 лет уже провел, как минимум, две технические революции и шагнул далеко вперед. Нам нужно догонять. И следующий момент после технологии, это наши предприятия, наши заводы, наши фабрики. Это и здания, сооружения, инфраструктура, и самое главное – это технологическое оружие, которое позволяет делать быстро, качественно, надежно. Ну, и нам нужно сегодня - вы понимаете – снижение трудозатрат, потому что нас поджимаем, в том числе и экономика, цена готовых вооружений, военной техники. Поэтому, когда мы говорим о прорыве, помимо организационной модели, безусловно, которая должна быть, мы говорим, конечно, и о технологической составляющей. Это технология и новые станки.

С.БУНТМАН – Новые станки – это, в основном, закупки или разработки, закупки патентов, закупки технологий?

О.БОЧКАРЕВ
– Сегодня мы используем тактику быстрого технического перевооружения, поэтому конечно, в основном, эти закупки. Но, сегодня – вы знаете – поставлена соответствующая задача, разработана программа по развития станкостроения в Российской Федерации. Те большие колоссальные деньги, которые государство запланировало в федеральных целевых программах на развитие – ну, просто обидно будет, что те деньги уйдут иностранным производителям. Вы знаете, что месяца два назад состоялось большое совещание в СТАНКИНе – есть такое у нас высшее учебное заведение. Проводил совещание председатель правительства.

С.БУНТМАН – В каком состоянии СТАНКИН сейчас?

О.БОЧКАРЕВ – СТАНКИН – в прекрасном! Я в этом университете первый раз был пять лет назад, мы разговаривали с моим коллегой, другом Григорьевым, руководителем института, и мечтали, какой будет прорыв в обучении студентов – надо учить не только экономистов, корпоративщиков, юристов – инженеров. Сегодня все говорят, но это очень тяжело организовать, переломить настроение молодежи. Поэтому то, что сегодня сделали в этом университете – это подвиг. Новые станки, новое оборудование, новые цеха, где молодежь учат инженерному искусству. Это совсем другая инфраструктура европейского уровня. Пригласили очень интересных зарубежных инженеров, которые преподают обработку металлов давлением, механообработка, переработка пластмасс, резинотехника – такие техники, которые у нас не так-то часто мы слышим.

С.БУНТМАН – Хорошо, что он возродился, потому что, это очень славное было заведение, СТАНКИН очень всегда был хорош.

А.КУРЕННОЙ – У меня еще вопрос. Теперь от одного праздника, дня оружейника перейдем к дню тяжелого оружейника. У нас на носу форум в Нижнем Тагиле. Что будете показывать?

О.БОЧКАРЕВ – Это для нас очень большой праздник, вы знаете, что выставка вооружений и военной техники проводится в Нижнем Тагиле уже более 20 лет. Она каждые два года - чисто вооруженческая, и это самая главная выставка техники и вооружений сухопутных войск. В этом году усилиями министерства промышленности и торговли, Уралвагонзавода, многими нашими коллегами подготовлена технология, логистика этой выставки, поверьте мне, самого достойного, мирового уровня.

С.БУНТМАН – Показывали, там вплоть до дизайна – там сумасшедший какой-то дизайн новый. Показывали нам картинки на конференции.

О.БОЧКАРЕВ
– Поэтому, 25-го числа вы там сможете это увидеть не только на картинках, а в реалии. Вы же знаете, что выставка в Нижнем Тагиле – это единственная выставка в мире, где мы не просто показываем на стендах, на павильонах, на экспозиции стационарной какие-то образцы военной техники. Мы показываем ее боевое применение. Каждый день более двух часов во время выставки все зрители увидят применение той техники, которую мы показываем в рамках этого очень интересного мероприятия. Это будут боевые стрельбы, все зрители увидят, как будут поражаться мишени нашей боевой техников, в том числе, те мишени, которые находятся на большом удалении – 20-30 километров. То есть, там камеры установлены, и все зрители будут видеть, чем заканчивается каждый выстрел на мониторе. Внешнее убранство выставки. Вы увидите очень оригинальную презентацию новой машины "Терминатор" Уралвагонзавода, сделанного на базе шасси Т-72. Необычная ее презентация такая – микст между реальной техникой и мультимедийными эффектами. Там специальное помещение построено, и, мы считаем, что это будет просто, извините за сленг, фишка мероприятия.

А.КУРЕННОЙ - …Поддержки танков.

О.БОЧКАРЕВ – Мы пытаемся не говорить, что это боевая машина поддержки танков. Не надо танки поддерживать. Танки сами все сделают, что им надо на поле боя. Сегодня это именно, машина огневой поддержки. Она сегодня получила свое развитие, и она усиливает не только возможности танковых подразделений, а особенно, почему эта машина была важна – это ведение боя в условиях городской местности. Самое сложное, потому что танк – опасная сила, в городе – это не танк, а это пехотинец с гранатометом.

С.БУНТМАН – Многоуровневое все это…

О.БОЧКАРЕВ – Совершенно верно. Уже непонятно, с какого этажа будут стрелять. А эта сегодня машина получила логическое свое продолжение. Сегодня эта машина может работать по рабочим целям. Это вертолеты противника, это беспилотная авиация, которая все больше и больше доставляет беспокойства командирам в армии. Поэтому, машина просо уникальна.

С.БУНТМАН – У нас буквально несколько секунд осталось, несколько вопросов уточнения: утилизация - это уничтожение, переплавка или продажа? Мы сейчас еще перешли ко многим вещам, были большие статьи… Вот, потрясающе: "Не верится, что уйдет в историю винтовка Мосина. Будет заваруха – опять пойдет в ход", - говорит Костик.

А.КУРЕННОЙ – Как охотничий карабин КО-91.

О.БОЧКАРЕВ – Винтовка Мосина - она никогда в историю не уйдет по той причине, что есть премия имени Мосина, и 21-го числа, в сентябре, в городе Тула Дмитрий Рогозин будет вручать эти премии людям, кто сегодня создает свои винтовки Мосина, только называются они по-другому. Может, у них нет пока фамилий, у этих людей, но зато у них есть номера.

С.БУНТМАН – Тут мы, во-первых, такие бывают совпадения, когда такие страшные нападения на военную базу в Вашингтоне, когда моряков постреляли… Да, это все не просто так, а с другой стороны мы тут расшифровываем вопросы, пытаемся расшифровать – ну, вроде бы, получается. "Расскажите, пожалуйста, про современные винтовки, - пишет нам Сергей, - скорострельные и болтовки СВ-98, М-98В".

О.БОЧКАРЕВ – Я здесь бы хотел сказать нашим радиослушателям, что сегодня по винтовкам СВД проведена очень серьезная модернизация, потому что эта винтовка была сделана с большим заделом. Мы не пошли по пути какой-то кардинальной переработке конструкции данного изделия, мы просто усилили ее до современных требований – это получилось, и вот, в том НЕРАЗБ, который мы с вами упоминали, данный образец модернизированной винтовки сегодня проходит государственные испытания. Получается очень хорошо. Винтовка очень простая, дешевая, винтовка так сказать, линейного, низового уровня подразделения сухопутных войск. Есть, конечно, более сложные изделия, более, если можно сказать, навороченные изделия, которые, конечно, предназначены для более подготовленных, профессионально более организованных наших коллег в вооруженных силах. Как правило, это специальные подразделения. Здесь тоже есть новые разработки. Я знаю, что у вас на передаче были наши коллеги из компании "Промтехнология", торговая марка ОРСИС. Очень хорошая винтовка получилась у наших коллег. Сегодня они ее предлагают и Министерству обороны и предлагают сегодня нашим коллегам в ФСБ и МВД. Пока что эта винтовка проходит государственные испытания. Мы рассчитываем на то, что такого высокого уровня, уровня хай-тэка эта винтовка тоже займет свое достойное место в Вооруженных силах.

С.БУНТМАН – Теперь потихоньку выстраивается заполнение всех этих ниш и этажей оружия разного.

О.БОЧКАРЕВ
– СВД – это не совсем корректно, но для понимания – это эконом-класса изделие. А есть, именно изделия высшего порядка.

А.КУРЕННОЙ – Высокоточный инструмент.

О.БОЧКАРЕВ
– Много наворотов. Это и прицельные комплексы, тепловизоры, возможность поражения целей в более сложных условиях.

А.ЕРМОЛИН – Когда были коллеги, как раз, из ОРСИСа, из "Промтехнологии" - они с другой стороны посмотрели на проблему, что проблема идентификации цели – что уже настолько далеко стреляет снайперское оружие, что невозможно идентифицировать цель на таком расстоянии. И уже встает вопрос об эффективности с этой точки зрения. То есть, прицел не успевает за мощностью изделия.

О.БОЧКАРЕВ – И здесь у нас есть достижения. В ОКР "Ратник" провели очень большую работу и более 20 предприятий оптоэлектронной промышленности принимали участие в разработке конкретных образцов прицелов. У нас сегодня очень хорошая линейка получилась дневных прицелов, ночных прицелов. На разных принципах: это и ЭОПы и тепловизионная техника – специалисты понимают, о чем я говорю – коллиматорные прицелы. Вы, как практик спецназа знаете, несколько это важное изделие. Сегодня техника настолько шагнула далеко вперед, что мы где-то на 35% повысили этот показатель распознавания цели. По крайней мере, тепловизор – вы понимаете – по тепловому фону это человек или это какой-то образец боевой техники. Да, конечно, на дальностях, допустим 2 тысячи метров, чуть больше – трудно распознать, это человек или корова. Но мы предполагаем, что на поле боя коровы-то не ходят. Поэтому здесь помимо техники…

А.ЕРМОЛИН – В Афгане верблюды ходили часто.

О.БОЧКАРЕВ
– Помимо техники это еще работает профессионализм того, кто эту технику использует.

С.БУНТМАН – Знаете, вы на прошлой передаче особое внимание уделяли изготовлению боеприпасов для того или иного типа, уже даже не типа, а конкретного изделия, и, что вот, к этому как раз, идут, что здесь не только очень важна точная подборка и точное обеспечение боеприпасами, теми, которыми нужно.

О.БОЧКАРЕВ
– Мы, как всегда говорим – что стрелковое оружие, патрон – это, как папа и мама. Они друг без друга не могут. И всегда, когда мы говорим об отрасли, мы говорим, именно, о предприятиях, производящих и стрелковое оружие, и производящих патроны, в том числе, и пороха для этих патронов. Наше государство всегда славилось тем, что мы делали очень дешевые, массовые патроны. Это же расходный материал, и очень важно, чтобы этот патрон стоил копейки. Если он будет стоить очень дорого – вы же понимаете, что это очень тяжело для экономики любого государства. Но, для особых вещей, для особых задач мы не можем просто шквал огня, когда нужно один, но точный выстрел. Здесь, конечно нужны специальные патроны, поэтому те технологии, которые мы с вами привносим в нашу промышленность, они позволяют делать такие патроны. Да - они более дорогие, да – они боле качественные. Там идет выборка, потому что все должны быть близнецы. Нельзя, чтобы патроны были все разными. Очень серьезная проблема, связанная с порохами. От того, какой это порох, из чего он сделан, насколько он качественный, как он горит во время того, когда идет детонация – все это очень важно для точности стрельбы. Поэтому, возвращаясь опять к этой терминологии, патроны эконом-класса, которые мы делаем из очень дешевых, простых материалов. Мы единственная страна, которая в массовом порядке делает патроны со стальными гильзами. Все остальные делают с латунными гильзами. Вот, вам отсюда и результат: сколько стоит сталь, сколько стоит латунь. Поэтому у нас есть ответы на все заданные вопросы.

А.ЕРМОЛИН – Продвинутые слушатели спрашивают про безгильзовые патроны.

С.БУНТМАН – Да, Олег спрашивает.

О.БОЧКАРЕВ – Ну, безгильзовые патроны – данная уникальная вещь придумана давно, это никакое, что-то неизвестное. Но, вы знаете, жизнь, практика, все-таки, доказывают то, что патрон – это правильно, это лучший вариант. Это удобный вариант в практическом плане: хранить, использовать, применять. Наука сегодня отрабатывает и такие оригинальные решения, плюс куча есть других решений. Из какого металла делать патроны, какие сплавы должны быть, какие сплавы применяются, как летит, как идет соприкосновение пули с преградой – много всяких интересных вещей. Но, практика показывает то, что массовое применение – это будет стандартный патрон: гильза, пуля, капсюль и порох.

С.БУНТМАН – Мы сейчас сконцентрировались на стрелковом оружии, сделав некоторый такой бросок к нижнетагильскому событию, которое будет, и еще есть несколько тем важных. Одна из этих тем – кадровая. Одна из этих тем, которая была связана и в наших передачах "Военный совет" она звучала и в "Министерстве обороны" она звучала – так называем научный рот. Продвигается что-то, оформляется?

А.КУРЕННОЙ – Позволю себе дополнить немного. И не рассматриваете ли вы тех, кто отслужил в этих ротах, как материал, который пополнит предприятия.

М.ШУЛЬЦ – Ну, во-первых, я хочу сказать, что идея научных рот – это очень хорошая, красивая, добрая и правильная идея, поэтому большое спасибо и лично министру обороны за эту идею, самому министерству, потому что это очень хороший инструмент решения вопроса привлечения молодежи в военную профессию, как воина, и привлечения в профессию ученого, разработчика вооружений и военной техники. Сегодня эти научные роты начинают свою работу. Их будет несколько, вы знаете о местах их дислокации. Они закреплены за рядом высших учебных научных заведений Министерства обороны, но есть и примеры научных рот, которые будут на предприятиях. К примеру, здесь недалеко, в городе Красногорске, завод имени Зверева – это оптическое предприятие – там будет базироваться научная рота. Туда уже подобрано 30 человек. В основном, это ребята из ВТУ имени Баумана, после завершения этого уважаемого университета, но есть ребята и из высших заведений Урала, Сибири. Они сегодня будут принимать участие в разработке современных оптических систем для космоса, сухопутных подразделений, авиации.

А дальше уже, знаете, как будет интерес у этих ребят. У них есть возможность остаться в армии. Сегодня, в принципе, вооруженные силы демонстрируют достаточно серьезный социальный пакет для военнослужащих. Это и обеспечение жильем – серьезный проект, это и денежное довольствие военнослужащих достаточно привлекательное. Поэтому, если у молодого человека после года службы в учебной роте остается желание продолжить быть военным, у него очень хороший шанс стартануть на хорошей позиции. Техника стала очень сложной, инженеры нужны, которые должны понимать правила работы, функционирования…

С.БУНТМАН – А еще Министерство обороны подчеркивает, что приходят разнообразие требований, не унифицированы требования к военнослужащим, которые занимаются теми или иными специальностями. То есть, вполне возможно, может стать военным, если действительно, хочет этой профессии, человек с вот такими очками, потому что ему не нужно будет делать миллион всевозможных упражнений. Он должен в абсолютно точном месте на абсолютно точной должности. Об этом министр говорит, и сейчас это рассматривается.

О.БОЧКАРЕВ – Я с вами полностью согласен, потому что многообразие военной техники и специальностей позволяет и… - вы так аккуратно сказали про очки – у ребят, у которых, может быть, не позволяет физическое здоровье быть десантником, спецназовцем, еще каким-то бойцом, но они могут сидеть за пультами управления сложной техникой. Но, эти ребята могут не только пойти в армию, они могут остаться на предприятии, в чем очень заинтересованы наши оборонщики, потому что это подготовленные люди, они прошли определенную стажировку, и мы будем всем этим ребятам предлагать, устроится на постоянной основе на тех предприятиях, где они работают.

А.ЕРМОЛИН – А вот, эти ребята, которые после МВТУ имени Баумана идут на это предприятие оптическое, они в каком статусе идут? Как раньше, после военной кафедры, лейтенантами или они идут срочниками на год службы.

О.БОЧКАРЕВ – Нет, они идут рядовыми на год службы, как срочники.

С.БУНТМАН – Они не после, это не после…

О.БОЧКАРЕВ – В том числе, есть после, но они туда идут рядовыми. За ними будут закреплены соответствующие офицеры Вооруженных сил, соответствующих младший сержантский состав, потому что помимо того, что они должны науку творить, они еще должны нести нормальную воинскую службу, принимать присягу, стрелять из автомата, изучать боевую технику, сдавать физподготовку. Не только скажем, работа за компьютером.

А.ЕРМОЛИН – Я боюсь, что две культуры очень сложно накладываются одна на другую.

О.БОЧКАРЕВ – Вы знаете, я просто очень большое внимание уделяю этому проекту на Красногорском заводе, потому что мы разговаривали на выставке с директором завода, с министром обороны. Он очень просил, чтобы этот проект на этом Красногорском заводе был достойно сделан. Ну, любое начало – это важно.

А.ЕРМОЛИН – Не превратите в шарашку, где на год тебя забривают, и ты бесплатно что-то в конструкторском бюро работаешь.

О.БОЧКАРЕВ – Вы знаете, что то в шарашке было важное для страны, потому что, люди, которые были в этих шарашках – они защитили наше государство.

С.БУНТМАН – Тех людей, которые там были, потому что они были в таких условиях, абсолютно сознательно и осознанно…

О.БОЧКАРЕВ – Да, абсолютно добровольный выбор. Он может пойти служить на год не в научную роту, а пойти в войска.

С.БУНТМАН – А, состав научной роты, в общем, достаточно однородный состав в подразделении?

О.БОЧКАРЕВ – Да, конечно.

С.БУНТМАН – Это очень важно здесь.

О.БОЧКАРЕВ – Не просто тематику подобрать. Понимаете, он же не может что-то сам один творить, потому что любое создание нового образца техники – это коллективный труд. И роль этого молодого инженера, молодого человека, молодого военнослужащего – она быть ровно столько, сколько может сделать данный молодой человек. Поэтому он вписывается в некую систему, где работают более старшие, более опытные товарищи, которые за ним смотрят, его учат, ему показывают.

С.БУНТМАН – Это реально? Это очень важно, чтобы это не получилось, как отбывание номера с научной точки зрения, с одной стороны, а с другой стороны, службы. Вот, как это сбалансировать, когда Толя говорил про два мира, две культуры? Здесь, чтобы "партизан" не было таких.. Помнишь, мы об этом говорили? И с Панковым тогда говорили…

А.ЕРМОЛИН – Я могу даже пример привести из курсантской жизни. В Советском Союзе курсант всегда был на положении рядового. А, те же самые венгры, кубинцы – у них курсант уже наполовину офицер. Я это просто видел это на своем пограничном училище. Это две разные жизни были. Вот, ты первогодка и ты первогодка, который из Венгрии приехал. Просто у меня большие сомнения, что талантливый инженер в статусе рядового будет также мотивирован работать, как, если бы он был, как в свое время в научных центрах еще во времена Горшкова и так далее. Не лучше ли, чтобы, хотя бы младшими лейтенантами делали этих ребят? Совсем другая система, совсем другая мотивация, и остаться в Вооруженных силах…

О.БОЧКАРЕВ – Через год он имеет возможность стать лейтенантом.

А.ЕРМОЛИН – А, вот это уже совсем другое дало.

О.БОЧКАРЕВ – Потому что, вы знаете, она другая молодежь, та, которая выросла. Это хорошая молодежь. Когда начинает вникать, разбираться с этими людьми, мое впечатление, что это выросло очень интересное поколение, оно другое…

А.ЕРМОЛИН – Оно свободное.

О.БОЧКАРЕВ – Оно свободное, но у этих людей все нормально с психикой – это первый момент. Второе: у них все нормально с уровнем образования, и третье: они, очень многие понимают, что такое Родина. Может, оно такое избитое слово "патриотизм", можно, что угодно придумывать, но если люди живут в этой стране, они связывают свою судьбу с этой страной, они тут свои семьи создают, детей нарожают, понимаете? Они, действительно, граждане нашего государства. Испортить можно любую вещь, испохабить можно любую историю, потому что в хорошем стаде всегда паршивая овца всегда обязательно будет. Но, в этом-то и сила здорового коллектива…

С.БУНТМАН – Можно, конечно. Самое главное, чтобы не было…. Помните, как первые абсолютно формальные эксперименты по профессиональной службе, контрактной службе? Они, по-моему, были сделаны так, чтобы никто, вообще…, чтобы забыть эту идею. Здесь совсем другое, мне кажется.

О.БОЧКАРЕВ – Я себя отношу к разряду оптимистов. Вы знаете историю со стаканом, который наполовину наполнен водой. И вот, оптимист говорит, что стакан наполовину полон. А, пессимист говорит, что он наполовину пустой, хотя они смотрят на один предмет. Поэтому, я ведь, когда говорю об этом проекте, я говорю о его положительных сторонах, я говорю о том настроении, которое мы хотим реализовать. Для этого есть все: есть воля руководителей, есть потенциал. Я лично побывал на предприятиях, поговорил со всеми инженерами, кто будет работать с этими молодыми парнями, поговорил с директором завода, с главным инженером, с руководителем научного центра, посмотрел те рабочие места, которые мы оборудовали – ну, сказка! Я, наоборот, говорю, что, ребята, не избалуйте, а то они подумают, что у них такая история будет всю их жизнь.

С.БУНТМАН – Кстати, а, как часто вы будете мониторить, поверять, как там дела идут?

О.БОЧКАРЕВ – Очень часто.

А.ЕРМОЛИН – И еще внезапно.

С.БУНТМАН – И внезапно.

О.БОЧКАРЕВ – Ну, насчет внезапности – это, может быть, не совсем правильно, но мы договорились с директором завода, что мы будем каждый вопрос, все вопросы, связанные с этим проектом… ежемесячно обмениваться мнением. К тому же здесь и чисто недалеко по трафику. Доехать до Красногорска – это не большая проблема. Час и ты уже там, поэтому мониторить будем постоянно.

А.ЕРМОЛИН – Зовите нас, как независимых мониторщиков, мы поможем.

С.БУНТМАН – Посмотреть просто. Очень интересно.

А.КУРЕННОЙ – К глобальным вопросам хочу вернуть нашу беседу. Гособоронзаказ - он у нас идет, он у нас по-прежнему выполняется. Что достигнуто, к чему движемся, и, вообще, успеем или не успеем нынешний гособоронзаказ выполнить. Вроде, как и поступление денег есть. Объем очень большой, вот, справимся ли с объемом?

О.БОЧКАРЕВ – Я бы хотел здесь ваше внимание обратить на следующее. В этом году мы впервые качественно разместили государственный оборонный заказ. Очень дружно отработали наши государственный заказчики, особенно Министерство обороны – оно самый большой заказчик, поэтому, безусловно, как у него проходит размещение – в целом и получается картина по всем госзаказчикам. Мы видим, что выстроен очень хороший, качественный диалог между Минобороны и промышленностью в этом году, поэтому нам очень приятно отчитываться о том, что гособоронзаказ разместился хорошо.

Теперь, ваша вторая часть вопроса: исполнение государственного оборонного заказа. Это всегда история очень сложная. Объемы растут что резко. Мы сейчас вошли в полосу очень больших темпов наращивания этих объемов. У некоторых предприятий рост объемов заказа по году почти в два раза. Понимаете, насколько это тяжело эти цифры поднимать нашим коллегам в промышленности. В целом темпы роста 25-40% в целом по предприятиям ОПК. Поэтому здесь, конечно, мы переживаем проблемы роста. Этого не надо скрывать, это не всегда гладко все проходит. Но, вспоминая 90-е годы, когда мы боролись с отсутствием государственного оборонного заказа, вообще, с отсутствием работы и с ненужностью оборонщиков – ну, вы знаете, легче переживать проблемы роста, чем ненужности – это первый момент.

Второй момент. Военно-промышленная комиссия отслеживает выполнение государственного оборонного заказа. Постоянно проводятся очень жесткие совещания под руководством Дмитрия Олеговича Рогозина по данной тематике. По его поручению создан оперативный штаб Военно-промышленной комиссии по выполнению ГОЗа. Его возглавил Харченко Иван Николаевич – первый заместитель Военно-промышленной комиссии. Поэтому мы в еженедельном режиме проводим данный штаб. Последние два штаба были: сегодня был утром, в понедельник мы разбирали не очень приятные вещи, связанные с нашей подлодкой – вы знаете эту историю, а перед этим на прошлой неделе, в пятницу было мероприятие, связанной с выполнением задач поставки техники для Военно-морского флота. Это все-таки, такой хороший, качественный инструмент по осуществлению контроля.

Плюс – вы знаете – по распоряжению президента Генеральная Прокуратура подключилась к вопросам выполнения Государственного оборонного заказа. Так устроена психология – вы знаете - надо не только пряником, но надо где-то немножко и строгостью.Поэтому при Генпрокуратуре создан соответствующий департамент, создана соответствующая межведомственная рабочая группа, где и работники оборонной промышленности, работники госзаказчиков – не только Министерства обороны,но и других силовых ведомств – военно-промышленной комиссии, где рассматриваются конкретные проблемы срыва государственного оборонного заказа. И очень важно нам персонифицировать ответственность, потому что когда она размыта… Мы немножко привыкли…

С.БУНТМАН – А, удается это сделать? Потому что обращать внимание на всевозможные громкие дела, такие вещи, как "Протон", "Булава", или пожар на лодке, на "Томске" или что-нибудь еще. Удается ли точно? Вот, я знаю, что с "Протоном" удалось точно определить где, что.

О.БОЧКАРЕВ – В любой ситуации всегда можно разобраться. Нет таких вопросов, таких фактов, таких моментов, когда мы не понимаем, что произошло. Но, искусство управления заключается в том, какое управленческое воздействие вы производите на данный момент. Не надо с перебором: всех наказать, всех снять с должности. Надо немного и вникнуть в ситуацию. Да – наказать, да- наругать, поставить на вид. Но, дать людям исправить ту ситуацию, которая…

С.БУНТМАН – Здесь главное, поставить цель – для чего нужно. Чтобы не было такого.

О.БОЧКАРЕВ
– Чтобы не было. И, сегодня, к сожалению, все факты неудачи – они все, к сожалению, являются простым человеческим фактором.

А.ЕРМОЛИН – Ну, вот, смотри: человек, который вверх ногами поставил датчики курсоуказателя на "Протоне" - мы знаем, что бы было в советское время с этим человеком.

А.КУРЕННОЙ – Ну, смотря в какое советское время. Нужно разделять.

А.ЕРМОЛИН – Но, все равно, он бы долго свободы не увидел. А вот, что можно сейчас сделать? Законов-то нет. Что такое персональная ответственность. Человек, который потратил бездарно сотни миллиардов рублей…

О.БОЧКАРЕВ – Я с вами не согласен. Законов более, чем достаточно. И все зависит от правоприменительной практики этих законов. Если мы хотим наказать или отметить виновника, который достоин наказания – это можно сделать, поверьте мне.

С.БУНТМАН – Главное, понять: как, для чего, зачем.

О.БОЧКАРЕВ – Для чего - это уже говорил. И, по крайней мере, я считаю, что важно, конечно, чтобы люди понимали ответственность и неминуемость некого подведения итогов их работы. И лучше, чтобы это было бы публично. К тому, к чему стремится Военно-промышленная комиссия, что "давайте все-таки, это будем обсуждать". Да, может быть, для вас, журналистов мы не очень удобны, потому что, мы обсуждаем это на закрытых собраниях. Мы принципиально, скажем так, требуем выполнения "государевых" задач, может быть, не совсем публично и не всегда под камеру. Это вызывает, я знаю, некую критику со стороны вас, уважаемые коллеги журналисты, но я являюсь сторонником, все-таки, более закрытых таких мероприятий, когда можно говорить все, как оно есть.

А.ЕРМОЛИН – Мы люди не кровожадные, но, все равно, хотелось бы понимать, какая может быть степень ответственности для людей, которые виновны в том, что сотни миллиардов рублей – коту под хвост. Это же не может быть строгий выговор, да? Это же должна быть какая-то д ругая степень ответственности.

О.БОЧКАРЕВ – Вы же видите, что головы летят руководителей.

А.ЕРМОЛИН – Что такое – ну, на пенсию отправили…

О.БОЧКАРЕВ – Многие теряют свое место в обществе. Но мы очень долгое время не наполняли ресурсами оборонно-промышленный комплекс. Сегодня просто списать, что это вина дяди Пети, который неправильно поставил датчик - это было бы очень просто. Нужна именно цепочка, поэтому я думаю, что мы с вами, как общество должны быть требовательны к тем, кто делает неправильно, и обращать внимание на тех, кто, все-таки, достигает успеха.

С.БУНТМАН – Спасибо большое! Олег Бочкарев был у нас в гостях. Нам надо, к сожалению – очень интересно – но нам надо, все-таки, прекратить, а то у нас новости взорвутся на старте просто. Спасибо вам большое, будем встречаться обязательно.

О.БОЧКАРЕВ – Спасибо!
Источник информации
Теги
Опубликовано 01.10.2013